Русская тройка
До строительства первой железной дороги, соединившей в начале XX века Петербург и Москву, единственным средством передвижения на Руси была лошадь, запряжённая в сани, телегу, повозку и пр. Если дорога была широкой и по ней могла скакать не одна, а целая тройка лошадей, то дорога называлась трактом.
Первое упоминае о тройках относится к 20-м годам 18 века. Вдоль тракта располагались станции - места, где можно было отдохнуть, переночевать, поменять уставших лошадей. Таким же образом перевозилась и почта.
Почтовой тройке все должны были уступать дорогу, в связи с чем возник вопрос об особом опознавательном сигнальном устройстве. С этой целью из Ламеля (Клайпеды) пригласили знаменитого немецкого почтаря, чтобы он научил русских коллег игре на почтовом рожке. Но русские мужики наотрез отказались. "Свист дальше слышен, - заявили они, - да и лошади под него бегут быстрее". И хотя за свист нещадно штрафовали, разносился он, лихой и резкий, по всем российским трактам.
Но вот кому-то пришла в голову счастливая мысль - повесить под дугой колокольчик. Это произошло в 70-х годах 18 века. Тогда-то и появились первые промыслы по литью поддужных колокольчиков. Колокольчики эти быстро прижились: их и слышно было далеко, и ездить с ними веселей. Но стали не только почтари, но буквально все путешествующие подвешивать под дугой колокольчики. Никто, несмотря на запреты, без звона ездить не хотел. Тогда издали специальный указ: "дабы не вносить сумятицу и неразбериху", запретить простым путешественникам ездить с колокольчиками. И в самом деле, смотритель, услышав звон колокольчика, бросался готовить свежих лошадей, думая, что едет почта, а оказывалось, что это тройка местного помещика. Почтовый департамент не раз обращался в Сенат с просьбой навести порядок на российских дорогах, тщетно. Единственное, что делали ямщики, - это подвязывали язычки колокольчиков, проезжая ночью мимо населённых пунктов.
В книге "Старый Петербург"* М.И. Пыляев пишет: "Что касается езды на почтовых, то таковая у нас процвела и отличалась необыкновенной скоростью". Рассказывают, что Екатерина II, желая удивить скоростью езды в России императора Иосифа, приказала найти ямщика, который бы взялся на перекладных доставить императора из Петербурга в Москву за тридцать шесть часов. Такой ямщик нашёлся и был приведён перед государыней. "Берусь, матушка, - сказал он, - доставить немецкого короля за тридцать шесть часов, но не отвечаю, будет ли цела в нём душа". Длина пути из Петербурга в Москву - семьсот восемьдесят четыре километра. Средняя скорость, таким образом, получалась двадцать два километра в час. Но так как по дороге надо было менять лошадей (а станций от Петербурга до Москвы было двадцать две), то, значит, тройка мчалась ещё быстрее. А вообще, по указу, зимой и летом почту должны были везти со скоростью пятнадцать километров в час.
В VII главе "Евгения Онегина" А.С. Пушкин сравнивает русского ямщика с Автомедоном - возницей Ахиллеса из "Илиады" Гомера:
Дорога зимняя гладка.
Автомедоны наши бойки,
Неутомимы наши тройки,
И вёрсты, теша праздный взор,
В глазах мелькают, как забор.
Летит русская тройка. Посередине бежит коренник. Это - лошадь рысистых пород, и её бег называют рысью. Правая и левая лошади - пристяжные. Их выбирали из верховых пород, и они скачут галопом. Это сочетание в одной упряжке двух различных аллюров - рыси и галопа - и создавало удивительную, яркую и неповторимую красоту бега русской тройки. Ничего подобного нигде в мире не было. Русские тройки были резвы, выносливы и очень красивы.
Извечная тяга и любовь русских к путешествиям - "охота к перемене мест" - сделала тройку незаменимой и удобной для перемещений по огромным российским просторам. Усыпляющее побрякивание колокольчиков или их заливистые весёлые голоса так гармонично сочетались с русской душой - то залихватски размашистой и удалой, то пронзительно грустной! Это не могло не найти своего отображения в бесчисленных произведениях искусства - прозе и позии, работах художников и скульпторорв, в песнях, романсах, народных сказаниях. Ведь на тройках не только путешествовали: ни один праздник не обходился без катания на них - ни Рождество, ни Масленица, ни свадьба!
Удивительно точно передаёт стремительность бега тройки, весёлый и задорный звон бубенцов фортепьянная пьеса П.И. Чайковского "Ноябрь" из цикла "Времена года".
Завершая рассказ о русской тройке, вспомним несколько стихотворений, ей посвящённых:
Порой проезжий лишь играет,
И колокольчик почтовой,
Звеня над тройкой удалой,
На миг молчанье прерывает.
А.В. Кольцов.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слёз.
С.А. Есенин.
Как по Питерской по дороженьке,
По Тверской-Ямской, по Коломенской,
Едет мой милой, мил на троечке,
Мил на троечке с колокольчиком.
Л.Н. Трефолов.
Звени! Звени, звонок, громчее!
Лихая тройка, вихрем мчись!
Ямщик, пой песни веселее!
Вот отчий дом, остановись!
Г. Малышев.
Тройка мчится, тройка скачет,
Вьётся пыль из-под копыт,
Колокольчик звонко плачет,
И хохочет, и визжит.
По дороге голосисто
Раздаётся яркий звон,
То вдали отбрякнет чисто,
То застонет глухо он.
П.А. Вяземский.